Жительница Невьянска отсудила у больницы, где ее сын пережил клиническую смерть и стал инвалидом, 700 000 рублей

Страшная история произошла в Невьянске. Мальчик Степа из-за того что врачи поставили неверный и неполный диагноз пережил клиническую смерть. Длительная асфиксия привела к тяжелому поражению головного мозга ребенка, и он стал глубоким инвалидом.

Как рассказал JustMedia председатель правления общественной организации защиты потребителей медицинских услуг «Здравоохранение» Максим Стародубцев, в ночь на 3 сентября 2012 года Марина Снегирева (Фамилия и имя изменены — прим. ред.) вызвала к своему сыну Степану с температурой 38 градусов, кашлем и отдышкой «скорую помощь». Фельдшер поставила ребенку укол и отвезла ребенка в инфекционное отделение ЦРБ Невьянска с диагнозом острый трахеобронхит.

При поступлении в больницу в 2.30 ребенку поставили диагнозы ОРВИ, ларингит, стеноз (отек) гортани II степени и назначили лечение, в том числе ингаляции верхних дыхательных путей пульмикорт-суспензией. Первую ингаляцию провели с большим трудом, так как ребенок вырывался и отворачивался. Затем Степан уснул, но спустя небольшое время ему стало хуже, участилось сердцебиение, он дышал, часто хватая воздух открытым ртом.

Около 7.30 с большим трудом провели вторую ингаляцию. Однако чтобы ее провести, ребенку пришлось поставить успокоительное и завернуть в простыню. Но даже после этого мама мальчика и медсестра с трудом удерживали его. В какой-то момент ребенок перестал сопротивляться и медленно закрыл глаза. На вопрос матери, что с ним, медсестра ответила: «Ничего, он засыпает». Однако когда убрали ингалятор, лицо Степана было желтым, а губы — синими, дыхания и сердцебиения не было. Медсестра сначала похлопала его по щекам, а потом перенесла ребенка в палату и велела матери, которая находилась в полуобморочном состоянии, (!) вызывать реаниматолога. Мать мальчика ни как не могла дозвониться до врача.

Спустя какое-то время Марина увидела, как по коридору не торопясь и разговаривая по телефону идет мужчина в белом халате. Только когда он зашел в палату, мать поняла, что это — реаниматолог.

«Как врач, зная, что счет идет на секунды, вести себя таким образом, ведь с момента остановки дыхания и до поступления сына в реанимационное отделение прошло не меньше получаса», — говорит мать ребенка Марина Снегирева.

Степана в состоянии комы перевели в реанимацию, а его маму отправили домой. Вечером ей дали посмотреть на сына, и специалисты Территориального центра медицины катастроф перевезли его в Екатеринбург, в отделение реанимации ГКБ №40. Там ребенок находился на искусственной вентиляции легких до 8 сентября 2012 с диагнозами ОРВИ, стеноз 3 степени, эпиглоттит.

(Острый эпиглоттит — это быстро прогрессирующее воспаление надгортанника и окружающих тканей гортаноглотки, характеризующееся нарастающими симптомами затрудненного дыхания. Чаще этим заболевают дети мужского пола в возрасте 0,5 – 4 лет. От первых симптомов болезни до полной обструкции дыхательных путей при отсутствии адекватной терапии может пройти не более 3-5 часов. В таком состоянии ребенка необходимо экстренно госпитализировать отделение реанимации для проведения дифференциальной диагностики и медицинской помощи в целях поддержания проходимости дыхательных путей. Категорически воспрещается вводить детям седативное (Степану его вводили не один раз — прим. ред.), потому как в сочетании с горизонтальным положением это приводит к асфиксии).

«В дальнейшем, несмотря на то, что Степану удалось восстановить основные жизненные функции организма, длительная асфиксия привела к тяжелому поражению головного мозга. 11 сентября он был переведен в неврологическое отделение Областной детской больницы №1, где проходил лечение с диагнозами постгипоксическая энцефалопатия, спастический тетрапарез, эпилепсия, псевдобульбарный синдром и сопутствующими заболеваниями сердечнососудистой системы, органов дыхания, органов брюшной полости, ротовой полости, органов зрения, возникших как следствие длительной интубации и комы. Теперь ему предстоит длительное лечение и реабилитация с неясным прогнозом на восстановление здоровья», — говорит Максим Стародубцев.

Мать мальчика обратились за помощью в Мегус-АМТ. Прямой причинно-следственной связи между действиями медицинского персонала и ухудшением течения заболевания в условиях стационарного лечения эксперты не обнаружили. Однако для «медицинских правонарушений» характерна именно косвенная связь, поскольку прямой причиной ухудшения здоровья пациента является, как правило, само заболевание. А при наличии прямой связи ответственность возлагается уже в рамках уголовного процесса.

Согласно решению комиссии судебно-медицинских экспертов Свердловского БСМЭ, установленный Степану диагноз заболевания был неполон и неверен, тяжесть состояния ребенка недооценена. Больницей не был привлечен для консультации реаниматолог, не выполнена госпитализация в РАО, оксигенация, выполнена непоказанная седация.

На прошлой неделе в первой инстанции завершился судебный процесс, в котором было удовлетворено исковое требование матери, выступавшей при поддержке ООО МС «Мегус-АМТ» вначале, затем — ОО «Здравоохранение», о возмещении расходов на лечение в сумме 135724 рублей, о компенсации морального вреда — 100 000 рублей (она воспитывает своего сына одна — прим. ред.) и 500 тысяч рублей ребенку, ставшему глубоким инвалидом в результате дефектов в оказании медицинской помощи.

Стоит отметить, что в Свердловской области это уже второй случай эпиглоттита. В Нижней Туре в 2012 году было разбирательство, связанное со смертью ребенка из-за эпиглоттита. Тогда больница «мирно» уплатила пострадавшим 150 тысяч рублей.

Екатерина Турдакина
по материалам justmedia.ru