Социальный триллер

Жизнь стариков — не сахар. Но и жизнь со стариками — не мармелад. Особенно когда им за 80, они не в ладах с электричеством, не дружат с водопроводными кранами и самогигиеной. И бросить престарелых мать или отца негоже, и жизнь твоя превращается в сплошное испытание…

Заберите свою мать!

Каждый справляется, как может. Взрослые дочери 86-летней Нины Павловны Швец из Верх-Нейвинского придумали свой вариант. Под предлогом ремонта её запущенной квартиры, младшая дочь, Людмила, перевезла мать в маленькую комнатку в бывшее общежитие и заперла на замок. Один раз в день (соседи говорят, что реже) какая-нибудь из дочерей навещает затворницу: приносит еду, устраивает постирушки. На свежем воздухе она не бывает.

Когда за старым человеком «дохаживают», а он «доживает», важны три вещи: еда, чистота, туалет. Раз всё ещё жива, значит, кормят. Со вторым и третьим — большие проблемы, если соседи по коммуналке (бывшее общежитие выглядит как коммунальные квартиры на 5–6 комнат с общим коридором) на второй год пребывания такой соседки написали заявление в местный совет ветеранов. В нём есть такие строки: «Мы задыхаемся от вони в коридоре и в подъезде. Форточка в комнате закрыта, бабушку ни разу не купали. Мы устали жить в антисанитарии и просим принять меры, чтобы дети забрали свою мать и ухаживали за ней, как положено».

Всё хорошо, прекрасная маркиза

Председатель совета ветеранов Ираида Попова поговорила с соседями, через дверь — с бабушкой, с дочерьми. Те встретили подобное вмешательство в их «семейное дело» в штыки. Тогда она обратилась за помощью в областной совет ветеранов. Оттуда полетели официальные запросы в местное отделение полиции и в учреждение социального обслуживание населения Невьянского района.

Пришли ответы — сплошные отписки. Судите сами. Участковый, капитан полиции Константин Рылов отправил «заявителю» постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Он сообщает, что поговорил с соседкой Рыбальченко, которая подтвердила всё, что писалось в заявлении. Поговорил с дочерьми. Те пояснили, что мать переселили из её квартиры в арендуемую комнату на время ремонта, «закрывают её только в связи с тем, что мама может сама куда-нибудь уйти и не сможет самостоятельно вернуться». В результате проверки никаких противоправных действий в отношении старой женщины не выявлено.

Директор Комплексного центра социального обслуживания населения Невьянского района Елена Исупова сообщила в областной совет ветеранов, что в Верх-Нейвинский выезжала мобильная бригада. Встретиться соцработникам удалось только с мужем младшей дочери. Он сообщил, что Нина Павловна одна проживать не может, представляет угрозу жизни и здоровью как для себя, так и для жильцов дома (забывала выключать электроприборы, краны). Из-за жалоб жильцов дочери приняли решение о её переселении в комнату в общежитие. В комнате нет электроприборов, водопровода, тем самым исключено возникновение пожара, затопления. «Зять считает, что предоставляемый уход со стороны дочерей удовлетворяет потребности матери». От предложения социального обслуживания матери на дому дочери отказались.

Так две организации (одна призвана защищать граждан, а другая — помогать им), не повидав самой Нины Павловны, не познакомившись с условиями её заточения, со слов тех, кто посадил её в эту клетку без связи с внешним миром (разве что окно не заколотили), посчитали, что свою миссию выполнили. Тогда ваш корреспондент и отправился в командировку в Верх-Нейвинский, чтобы разобраться на месте.

Отчёт о командировке

Когда ехала, думала, что камнем преткновения в «семейном деле» может быть бабушкина квартира и пенсия вдовы участника Великой Отечественной войны. На месте оказалось, что квартиру она в 2009 году подарила младшей дочери, вскоре под предлогом ремонта родные люди её оттуда и «ушли» в комнатушку. Причём, пришла она туда своими ногами. Пенсия у вдовы всего шесть тысяч рублей с небольшим, потому что муж умер давно, тогда фронтовики большие пенсии не получали. Хотя…

Позвонили мы с Поповой дочерям. Откликнулась старшая, Ольга, после недолгих моих уговоров согласилась встретиться, но час не назначила, взяла мой номер телефона, мол, позвонит.

Мало на это надеясь, я согласилась, и, чтобы не терять времени, мы пошли к бабушке. Дверь заперта, за ней старая женщина монотонно кричала что-то неразборчивое. На нашу просьбу подойти ближе, чтобы поговорить, ответила, что ей это сделать трудно. В коридоре собрались соседи. Жаловались на дурной запах, бабушкины крики за дверью, грубость дочерей на их замечания (тоже, думаю, высказанные не в парламентских выражениях). И вдруг соседка Татьяна Рыбальченко восклицает: «Да что запах, не в нём дело! Заперли мать, нельзя же так!»

Пошли к участковому Рылову. Здесь разговор был короткий, вернее, никакого: товарищ полицейский отказался беседовать с журналистом, который не испросил на это разрешения у вышестоящего начальства. Мол, я всё написал в ответе в совет ветеранов. Знаем, читали.

Уже одна, я поехала в Невьянск в Комплексный центр социального обслуживания населения. Директор Исупова вызвала в свой кабинет мобильную бригаду, двух заведующих отделами. Спросила только: «Уважаемые специалисты, вы ехали обследовать условия проживания бабушки, почему же не попросили её зятя взять ключи и сходить к ней, это недалеко, а поверили ему на слово?». Ответили: не в нашей компетенции заставить его это сделать, не попросили, поверили…

И тут звонит мне Ольга: «Я у мамы, приходите». А я в Невьянске, уговорила её подождать минут 40, пока доеду. К чести директора Комплексного центра, она срочно отправила вслед за нами на своём транспорте ту же «мобильную бригаду».

У дома нас ждали обе дочери. В подъезде предупредили, что разговаривать не станут, если буду фотографировать. Ладно, не буду. Прошли в квартиру, разделись на кухне («у мамы тесно»), зашли в комнату. Маленькая, чистенькая, полы блестят, на окнах занавески. На чистой постели под одеялом лежит-молчит бабушка — божий одуванчик в свежем халате и беленьком платочке вроде даже новом, со складками. Форточка открыта, запаха меньше, возле кровати пластмассовое ведро с крышкой. Тишь да гладь да божья благодать. Она, мама, вообще любит лежать. Ни телевизора ей, говорит, не надо, ни радио, ни кошки. Какие прогулки, она не хочет, до стола, два шага, с трудом доходит (продемонстрировали). В общий душ маму не водят, потому что там ступенька высокая, ей не подняться. Моют в комнате. Расстилают на полу полиэтиленовую плёнку, ставят тазик и в тазике моют. Соцработники на мою просьбу оценить ситуацию, ответили, что, конечно, если старая женщина представляет опасность для окружающих, то это вариант. Снова предложили дочерям помощь в уходе за матерью, те снова отказались: что люди скажут, сами справляются. «Вы же за деньги». Им объяснили, что есть минимум услуг за минимальные деньги. Сёстры обещали подумать.

Бабушка, которая три часа назад слышала наши призывы за дверью, вдруг напрочь оглохла. Сидя рядом, я спрашивала её о житье-бытье, а она только «что» да «что». И совсем меня доконали яблоки, лежащие на тарелке. Нож ей в целях безопасности не дают, как она их, беззубая, будет есть? Распрощалась и ушла. Чуть позже мои подозрения подтвердились: перед приходом журналиста дочери два часа отмывали комнату и, наверно, бабушку. И я их понимаю: стыдно было показывать запущение, в котором пребывала мать. Стоит и порадоваться за старушку: какое-то время поживёт в чистоте и… полюбуется на яблоки.

Чего не ожидал никто

…Через неделю после описываемых событий умерла старшая дочь — Ольга. Говорят, была гипертоник. Именно Ольга, поскольку на пенсии, навещала мать в будни, а в выходные — Людмила.

Как теперь обстоят дела, рассказала по телефону соседка. Бабушка всё время кричит. На днях дочь нашла её лежащей под дверью. Теперь она уже не встаёт. За лежачими больными нужен постоянный уход, несчастная женщина его лишена. Позвонила в Невьянский Комплексный центр, выяснила, что после той поездки дочери так и не проявили интереса к услугам соцработников, но те всё равно бабушку «поставили на патронаж», то есть будут навещать её время от времени. Я посоветовала сделать это уже сегодня, Е. Исупова обещала.

* * *

Мораль сей истории… Впрочем, и так всё понятно. Как жить и воспитывать детей, чтобы они не заперли тебя на старости лет в клетку? Как уважать старость, чтобы твои дети не сделали с тобой то же самое? Внучка Нины Павловны Швец, которая живёт в подаренной бабушкой квартире, ни разу у неё не была.

по материалам oblgazeta.ru